80-летие Сталинградской битвы - статьи

«Фашисты метались среди развалин» Как 80 лет назад Сталинградская битва изменила ход войны

Немецкие солдаты на пути в плен, Сталинград, 1943 год . Фото: Валерий Христофоров / ТАСС

«Угрюмые лица, съежившиеся от холода фигуры»

2 февраля 1943 года в 12 часов дня с нескольких сторон началось наступление дивизий 62-й, 65-й и 66-й армий Донского фронта генерала Константина Рокоссовского. Его войска атаковали последний очаг германской обороны в Сталинграде — северную группировку, основу которой составлял 11-й армейский корпус под командованием генерала Карла Штрекера.

Немцы обороняли территорию, включавшую Сталинградский тракторный завод имени Ф. Э. Дзержинского, большую часть артиллерийского завода «Баррикады», одноименные рабочие поселки и район правого берега реки Мечетки.

Командующий 62-й армией генерал Василий Чуйков отмечал:

Артиллерийская подготовка была короткой: стреляли только прямой наводкой и по видимым целям. Мы отчетливо видели, как метались фашисты среди развалин. Тут же началась атака наших стрелковых частей и танков. Оставшиеся в живых гитлеровцы последнюю атаку не приняли. Они подняли руки вверх. На штыках у них были белые тряпки. Все солдаты и унтер-офицеры были сильно истощены, в их одежде кишели насекомые. Они были одеты так плохо, что на них страшно было смотреть: несмотря на тридцатиградусный мороз, некоторые были босые

Южная группировка во главе с командующим 6-й армией фельдмаршалом Фридрихом Паулюсом под ударами 21-й, 57-й и 64-й армий РККА капитулировала еще 31 января.

Маршал артиллерии Николай Воронов (второй слева) допрашивает Паулюса

Фото: Музей Победы

К четырем часам дня 2 февраля организованное сопротивление немцев в Сталинграде прекратилось. В Берлин была послана заключительная радиограмма: «11-й корпус до последнего солдата боролся с мощным противником, имевшим многократный перевес в силах. Да здравствует Германия». К Волге потянулись бесконечные вереницы немецких и румынских солдат и офицеров — в плен попало более 91 тысячи человек, в том числе 24 генерала и один фельдмаршал.

Представитель Ставки Верховного главнокомандования на Донском фронте главный маршал артиллерии Николай Воронов вспоминал: «Угрюмые лица, съежившиеся от холода фигуры в длиннополых шинелях темно-зеленого цвета. У многих поверх ботинок или сапог были одеты большие, плетенные из веревок или даже из соломы боты, головы обмотаны платками, шарфами или просто тряпками. Бесконечные колонны этих незадачливых "завоевателей" мне сразу напомнили знаменитую картину Верещагина об отступлении французской армии в 1812 году».

В тот же день на рабочий стол одного из руководителей люфтваффе фельдмаршала Эрхарда Мильха легло донесение с борта самолета-разведчика: «В Сталинграде не наблюдаются никакие боевые действия». Мильх потребовал перепроверить сведения и приказал послать транспортные самолеты для сброса грузов окруженным войскам Паулюса, не зная о его капитуляции.

Материалы по теме:

разгромить немцев под Сталинградом

Около десяти часов вечера фельдмаршал получил неутешительные сведения: «Противовоздушная оборона очень сильна, обнаружить котел с воздуха уже невозможно, равно как и определить, с какой стороны ведется артиллерийский огонь, с вражеской или с нашей. Со всех сторон через город тянутся части противника как на лошадях, так и на машинах. Кругом хаотично взлетают сигнальные ракеты разных цветов и систем».

Фельдмаршал Эрхард Мильх

Фото: Globallookpress.com

3 февраля по радио выступил министр пропаганды Третьего рейха Йозеф Геббельс, который сообщил: «Высшее командование вермахта заявляет, что битва за Сталинград закончена. Верная своему долгу 6-я армия фельдмаршала Паулюса полностью уничтожена превосходящими силами противника». В Германии был объявлен трехдневный траур.

На этой трагической для нацистов ноте завершилось многомесячное сражение, которое начиналось для Советского Союза весьма драматически.

«Сопротивлялись до конца»

В мае 1942 года разразилась катастрофа под Харьковом — армии Юго-Западного фронта под командованием маршала Семена Тимошенко были окружены и разгромлены. Общие потери составили 270 тысяч бойцов и командиров, в том числе 170 тысяч — безвозвратно. Немцы прочно завладели стратегической инициативой, начав группой армий «А» наступление на Кавказ, а группой армий «Б» — на Сталинград.

В составе группы армий «Б», которой командовал генерал Максимилиан фон Вейхс имелись две немецкие полевые армии, одна германская танковая, итальянская и венгерская. Действия своих наземных сил поддерживал 4-й воздушный флот под руководством генерала Вольфрама фон Рихтгофена. Непосредственно на Сталинград наступала 6-я армия генерала Фридриха Паулюса, одного из разработчиков плана нападения Германии на СССР.

Генерал Владимир Колпакчи

Фото: Александр Капустянский / РИА Новости

Первые залпы Сталинградской битвы прозвучали в 17 часов 40 минут 16 июля 1942 года, когда передовой отряд 147-й стрелковой дивизии из состава 62-й армии генерала Владимира Колпакчи наткнулся в районе хутора Морозов на неприятельскую артиллерийскую засаду. В ходе скоротечного боя пять советских танков уничтожили врага и без потерь отошли к своим.

22 июля немцы переправились через Дон у Цимлянской, а 23 июля Паулюс силами 14-го танкового и 8-го армейского корпусов смял правый фланг армии Колпакчи. В излучине Большого Дона разгорелись ожесточенные бои. Разгром 62-й армии предотвратил контрудар 13-го танкового корпуса полковника Трофима Танасчишина, однако двум советским стрелковым дивизиям и танковой бригаде несколько дней пришлось драться в окружении.

Прорыв обороны на подступах к Калачу-на-Дону, от которого до Сталинграда было 75 километров, заставил советское командование ввести в сражение только что сформированную 1-ю танковую армию генерала Кирилла Москаленко. Ее натиск отбросил 14-й танковый корпус вермахта на несколько километров от переправы через Дон.

Сталин был недоволен действиями Колпакчи, которого охарактеризовал как «очень нервного и впечатлительного человека». Вождь заменил его генералом Антоном Лопатиным, дав в помощь 4-ю танковую армию генерала Василия Крюченкина.

5 августа Ставка образовала Юго-Восточный фронт под командованием генерала Андрея Еременко, подчинив ему также Сталинградский фронт. В свою очередь, столкнувшись с возросшим сопротивлением Красной армии, верховное командование вермахта перебросило 4-ю танковую армию генерала Германа Гота с кавказского на сталинградское направление.

Теперь советским войскам приходилось парировать удары на Сталинград не только с севера, где действовала армия Паулюса, но и с юга

Но стремительного прорыва к городу на Волге не произошло. Танковые дивизии Гота завязли в трехнедельном сражении у разъезда 74-й километр неподалеку от железнодорожной станции Абганерово.

Севернее войска немецкой 6-й армии в районе Калача-на-Дону окружили на западном берегу Дона часть соединений 62-й армии общей численностью 28 тысяч бойцов и командиров. Был нанесен и мощный удар по позициям армии Крюченкина, который привел к тому, что еще один советский крупный плацдарм на правом берегу реки к 19 августа перестал существовать. До Сталинграда оставалось всего 60 километров.

Писатель Константин Симонов зафиксировал в своем фронтовом дневнике рассказ командира 33-й гвардейской стрелковой дивизии полковника Александра Утвенко (войну закончившего генералом):

Нас бы быстро съели, если бы мы не зарылись в чистом поле в землю выше головы. Немцы тоже несли большие потери. Во время этих боев на одном только участке батальона капитана Ермакова мы сами, своими руками стащили в овраг 513 немецких трупов. Сопротивлялись до конца. Я сам пять раз перезарядил маузер. Набралось сто двадцать человек с оружием, и переплыли через Дон. После переправы через Дон я собрал шестьсот человек с оружием, и мы еще с 16 по 25 августа держали оборону под Алексеевкой. А потом со 2 по 6 сентября дрались под Сталинградом. После этого осталось от дивизии сто шестьдесят человек

23 августа 400 бомбардировщиков Рихтгофена несколькими волнами обрушились на Сталинград, убив более 90 тысяч человек (к тому времени удалось эвакуировать лишь 100 тысяч горожан из 400 тысяч) и превратив город в пылающие руины.

«Мы отстоим город или там погибнем»

Еременко в своих воспоминаниях с содроганием описывал апокалиптическую картину: «Потоки горящей нефти и бензина устремлялись к Волге, горела поверхность реки, горели пароходы на сталинградском рейде, смрадно чадил асфальт улиц и тротуаров, мгновенно, как спички, вспыхивали телеграфные столбы. Визг летящих с высоты бомб смешивался с гулом взрывов, скрежетом и лязгом рушащихся построек, потрескиванием бушевавшего огня. В этом хаосе звуков отчетливо выделялись стоны и проклятия гибнущих, плач и призывы о помощи детей, рыдания женщин».

Генерал Андрей Еременко

Фото: Елизавета Микулина / РИА Новости

В четыре часа дня 23 августа авангард 14-го германского танкового корпуса в виде 16-й танковой дивизии вышел к Волге близ северной окраины города, отделив тем самым армию Лопатина от остальных соединений фронта. В ответ советское командование обрушило на 14-й танковый корпус ряд контрударов, на какое-то время отрезав от основных сил. Немцы были вынуждены снабжать окруженных по воздуху.

Позднее немецкий генерал Ханс Дерр пришел к выводу, что именно в тот момент операция по захвату города армиями Паулюса и Гота дала первый сбой.

Он констатировал:

Вместо того чтобы соединиться на берегу Волги, обе армии соединились западнее Сталинграда. Вместо операции по окружению войска вынуждены были наносить ряд лобовых ударов по войскам русских, оборонявшим огромный город; не удалось окружить ни всего района Сталинграда, ни находившихся здесь сил противника. В течение всего хода операций с конца июля обе армии смогли наносить удары только поочередно. Вследствие этого русские, которые не подвергались ударам превосходящих сил восточнее Дона, ведя маневренную оборону, выиграли время для того чтобы перебросить через Волгу свежие силы и подготовиться к упорной защите города

Непосредственная оборона Сталинграда легла на плечи бойцов 64-й армии генерала Михаила Шумилова (южная часть города) и 62-й (центр и северные кварталы), у которой вскоре поменялся командарм. На место Лопатина 12 сентября был назначен генерал Василий Чуйков — Ставке потребовался крайне волевой командир, который в очень тяжелой ситуации смог бы сохранить контроль над событиями.

Принимая на себя ответственность в столь непростой момент, Чуйков пообещал Еременко: «Город мы отдать врагу не можем, он нам, всему советскому народу, очень дорог; сдача его подорвала бы моральный дух народа. Я приму все меры к удержанию города и клянусь, оттуда не уйду. Мы отстоим город или там погибнем».

Генерал Василий Чуйков

Фото: Олег Кнорринг / РИА Новости

Задача обороны оказалась крайне непростой: вытянувшись вдоль правого берега реки на 35-40 километров, в ширину Сталинград был не более пяти километров. Насквозь простреливаемый немецкой артиллерией, город к тому же пересекался ровными, ведущими к волжским откосам улицами. Намеченный оборонительный план не был выполнен и наполовину:
баррикады не представляли собой серьезной преграды для танков, а многие здания не были подготовлены к уличным боям.

Бойцы рабочего батальона ведут огонь в районе завода «Красный Октябрь», 1942 год

Фото: Георгий Зельма / РИА Новости

С другой стороны, изрезанная многочисленными балками и холмами, ручьями и небольшими речушками местность Сталинграда с его промышленными заводами, элеваторами, водокачками, железнодорожными путями, жилыми районами и рабочими поселками, не благоприятствовала для ведения наступательных действий.

13 сентября войска Паулюса начали штурм города, попытавшись среди прочего с ходу захватить высоту 102, она же — Мамаев курган. Чуйков писал: «Место высшего напряжения боев за Сталинград, на котором не осталось ни одного живого места, не перекопанного взрывами снарядов и авиабомб. Овладев Мамаевым курганом, противник господствовал бы над всем городом и над Волгой».

Немецкий натиск был столь силен, что ситуация висела на волоске

И это несмотря на то, что с севера по левому флангу 6-й армии наносили контрудары соединения 24-й армии генерала Дмитрия Козлова и 66-й генерала Родиона Малиновского, не позволяя нацистам сосредоточить всю свою мощь против защитников Сталинграда.

На какое-то время ситуацию спасла срочно переброшенная 15 сентября через Волгу 13-я гвардейская дивизия генерала Александра Родимцева.

Генерал Александр Родимцев

Фото: ТАСС

Комдив вспоминал: «При приближении к берегу обстрел усилился. Осколками разорвавшегося снаряда ранило несколько человек, в том числе дивизионного инженера И.И. Тувского. Мы сошли на берег. Здесь все кругом полыхало в огне. Узкая прибрежная полоса, на которой высадились наши полки, непрерывно подвергалась налетам фашистской авиации, обстрелу массированным огнем артиллерии и минометов. Гитлеровцы, вероятно, считали, что еще одно усилие — и защитники города будут смяты и уничтожены».

К 26 сентября немецкие дивизии на стыке 64-й и 62-й армий прорвались к Волге, разъединив войска Шумилова и Чуйкова. 28 сентября Ставка преобразовала Юго-Восточный фронт в Донской и Сталинградский. Наступательные задачи к северу от города поручались Рокоссовскому, оборонительные в самом Сталинграде — Еременко.

«Бой шел за каждую ступеньку лестницы»

Немцы, имевшие богатый опыт позиционной войны Первой мировой, столкнулись с достойным противником, который яростно сражался за каждый дом, цех и даже кучу развалин. 62-я армия оборонялась, умело используя тактику небольших штурмовых и блокирующих групп, при которой первые отбивали здания, уничтожая неприятеля, а вторые закреплялись и отражали атаки врага.

Фридрих Паулюс, 1942 год

Фото: Globallookpress.com

При этом деятельность стрелков поддерживала батальонная и полковая артиллерия, орудийные расчеты которых действовали в боевых порядках пехоты. Огонь же дальнобойных пушек с левого берега Волги направляли на нужный участок посредством связи общевойсковые командиры, находившиеся в самом городе, на правом берегу.

Дерр вынужден был признать: «Русские превосходили немцев в отношении использования местности и маскировки и были опытнее в баррикадных боях и боях за отдельные дома; они заняли прочную оборону».

Перенеся боевые действия из приволжских степей в промышленные и жилые районы Сталинграда, 6-я армия утратила свободу маневра, лишенная возможности в ближнем бою использовать в полной мере всю силу своей артиллерии, авиации и танков. Оперативное искусство уступило место тактике, а сообщения о пройденных километрах сменились в немецких штабах информацией об отвоеванных метрах.

Материалы по теме:

Тем не менее ни Паулюс, ни сам Гитлер не теряли уверенности, что русская оборона вот-вот будет сокрушена. В октябре центр тяжести боев за город переместился в северную часть, в район промышленных заводов. Численность 6-й армии к 17 октября достигла 334 тысяч солдат и офицеров. Обе стороны периодически вводили в сражение новые соединения, которые несли жестокие потери.

Командир 308-й дивизии полковник Леонтий Гуртьев

Фото: Wikipedia

Сформированная 15 июня 1942 года в Омске 308-я стрелковая дивизия полковника Леонтия Гуртьева свое боевое крещение приняла в сентябре, участвуя в контратаках севернее Сталинграда. К 15 сентября ее численность составляла 8671 человек. В ночь на 1 октября 308-я влилась в ряды 62-й армии, насчитывая уже только 4055 бойцов и командиров.

Гуртьевцы оборонялись на одном из самых угрожаемых участков — в районе завода «Баррикады». К 10 октября количество активных штыков снизилось до 3225 человек, а к 20 ноября в составе соединения осталось лишь 1727 солдат и офицеров. После этого дивизия была выведена на переформирование, отбив в ходе сражения 117 немецких атак.

Писатель Василий Гроссман (в центре) с фронтовыми товарищами

Фото: Дмитрий Минскер / РИА Новости

Военный корреспондент газеты «Красная звезда» писатель Василий Гроссман рассказывал в очерке «Направление главного удара» о гуртьевцах:

Невиданный по ожесточенности бой шел за каждую отдельную ступеньку лестницы, за угол в тесном коридоре, за отдельный станок, за пролет между станками, за трубу газопровода. Ни один человек не отступил в этом бою. И если немцы занимали какое-либо пространство, то это значило, что там уже не было живых красноармейцев. Много раз переходили заводские цехи от сибиряков к немцам, и снова сибиряки захватывали их. Дивизия не сошла со смертного рубежа, она ни разу не оглянулась назад, она знала: за спиной ее была Волга, судьба страны

Адъютант командующего 6-й германской армии полковник Вильгельм Адам констатировал: «В связи с тяжелыми боями в Сталинграде боевая численность пехоты действующих там шести дивизий сократилась на 30 процентов. Пять саперных батальонов, приданных нам во второй половине октября и введенных в бой в качестве штурмовых батальонов, почти полностью разбиты».

В начале ноября наступило резкое похолодание до минус 15 градусов, и по реке пошли крупные льдины, мешая доставлять в Сталинград боеприпасы, продовольствие и свежие резервы. Армия Чуйкова до середины декабря, когда Волга окончательно замерзла, оказалась прочно отрезана от левого берега.

«Подготовленность танкистов была низкая»

Воспользовавшись этим, 11 ноября Паулюс нанес удар силами двух танковых и пяти пехотных дивизий на участке шириной около пяти километров. Ожесточение боев достигло невиданного накала. Командный пункт Чуйкова к тому времени располагался в 200 метрах от переднего края, под открытым небом на берегу Волги — дальше переносить его было некуда.

Немецкие солдаты в Сталинграде, 1942 год

Фото: Keystone / Getty Images

В феврале 1943 года, уже находясь в советском плену, командир 297-й пехотной дивизии генерал Макс Пфеффер поинтересовался у Чуйкова, где в ноябре 1942-го находился его КП и, получив ответ, с досадой сказал: «Жаль, что мы не верили своей разведке. Мы могли бы вас вместе со штабом стереть с лица земли».

Паулюс не знал, что это последнее наступление его армии в Сталинграде — Красная армия заканчивала последние приготовления к операции «Уран». Генеральный штаб РККА пришел к выводу, что окружить 6-ю армию вермахта можно только одновременными ударами с юга и севера. Причем следует бить по слабому месту группы армий «Б» — румынским, итальянским и венгерским войскам, которые куда хуже обучены, вооружены и мотивированы, чем германские части.

Несмотря на строжайшие меры секретности при подготовке «Урана» со стороны советского командования, полностью скрыть передислокацию крупных соединений было невозможно. Однако немцы привыкли к контрнаступлениям Красной армии на плацдармах у Серафимовича и Клетской и рассчитывали, что и теперь смогут отбить вражеское наступление с севера.

В Берлине не предполагали, что Москва готовит также удар южнее Сталинграда — по позициям 4-й румынской армии, которая оборонялась на широком фронте в 200 километров.

При этом в подготовке «Урана» не все обстояло благополучно

Командир 4-го механизированного корпуса (Сталинградский фронт) генерал Василий Вольский послал Сталину тревожное письмо, в котором просил отменить операцию, поскольку, по его словам, нет ни средств, ни сил для прорыва немецкой обороны.

Генерал Василий Вольский

Фото: Аркадий Шайхет / Narodowego Archiwum Cyfrowego

Вольский был известен вождю как опытный танкист и мужественный человек, и поэтому считать его послание банальным признаком трусости было нельзя. К тому же в Ставке знали о недостаточной подготовке танковых частей в РККА в целом.

Так, в рапорте о боевых действиях танковых войск 57-й армии за период с 1 ноября по 27 декабря 1942 года констатировалось:

Подготовленность танковых частей к ведению боя, за исключением 90-й и 235-й танковых бригад, была низкая. Механики-водители танков имели малую практику вождения, а большинство из них в боевых условиях танков не водили и в боях не участвовали. Артиллеристы мало практически стреляли. Мотопехота была плохо подготовлена для ведения наступательных операций, и подразделения за неимением времени в тактическом отношении были плохо сколочены

Но отменить важнейшую стратегическую операцию было невозможно. Вольского не стали наказывать за дерзкий поступок, придя к выводу, что подготовка советских танкистов против румынских войск — достаточная, а затем экипажи наберутся опыта в бою, чтобы драться уже и против немцев. Как показали дальнейшие события, так и получилось.

Генерал Трофим Танасчишин

Фото: Министерство культуры Российской Федерации

Утром 19 ноября после артподготовки северная клешня советских войск в виде армий Юго-Западного фронта генерала Николая Ватутина и правого крыла Донского фронта Рокоссовского обрушилась на позиции 3-й румынской армии генерала Петре Думитреску. В образовавшийся вскоре прорыв устремились корпуса 5-й танковой армии генерала Прокофия Романенко.

20 ноября в дело вступила южная клешня — армии Сталинградского фронта, ударившие по 4-й румынской армии генерала Константина Константинеску-Клапса. На острие наступления двигались 13-й танковый корпус Танасчишина (7 декабря 1942-го он стал генерал-майором) и бригады Вольского.

«Оставаться в окружении — безумие!»

23 ноября Красная армия выбила части вермахта из Калача-на-Дону, и в тот же день в окрестностях хутора (ныне поселок) Советский солдаты Вольского встретились с бойцами командира 4-го танкового корпуса Юго-Западного фронта генерала Андрея Кравченко. Вокруг 6-й армии Паулюса и части сил 4-й танковой армии Гота сомкнулось гигантское кольцо окружения.

Генерал Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах в плену

Фото: Анатолий Архипов / Internet Archive

В совещании Паулюса и начальника штаба 6-й армии генерала Артура Шмидта принял участие командир 51-го армейского корпуса генерал Вальтер фон Зейдлиц-Курцбах, который заявил: «Это же безумие оставаться здесь! Ведь тут мы погибнем! Мы должны как можно скорее выйти из котла».

Паулюс послал вышестоящему командованию радиограмму, в которой сообщал, что готов оставить Сталинград и, ударив по советским войскам на южном направлении, соединиться с 4-й танковой армией.

Генерал торопил начальство с принятием решения:

Горючее скоро закончится, после чего танки и тяжелые машины встанут, положение с боеприпасами напряженное, продовольствия хватит на шесть дней. Армии грозит уничтожение, если враг, наступающий с юга и запада, не будет разбит всеми имеющимися в распоряжении силами

24 ноября Зейдлиц-Курцбах (в плену ставший руководителем антифашистского «Союза немецких офицеров») представил командованию 6-й армии докладную записку, в которой предлагал, не считаясь с приказами сверху, самовольно вырваться из кольца, «неся ответственность только перед немецким народом».

Однако командующий германской авиацией рейхсмаршал Герман Геринг и начальник Генерального штаба люфтваффе генерал Ханс Ешоннек заверили Гитлера, что по воздуху 6-я армия будет обеспечена всем необходимым.

Рейхсмаршал Герман Геринг

Фото: Globallookpress.com

Успокоенный фюрер запретил Паулюсу оставлять занимаемые позиции, а также создал группу армий «Дон» во главе с фельдмаршалом Эрихом фон Манштейном, которая в рамках операции Wintergewitter («Зимняя буря») должна была пробить коридор к окруженным.

Уверенность руководителей люфтваффе в успехе базировалась на четко отработанной тактике помощи своим окруженным частям. В частности, с февраля по май 1942 года немецкая авиация успешно снабжала 100 тысяч германских солдат и офицеров в окружении под Демянском, что во многом привело к прорыву котла.

Рихтгофен, который знал театр военных действий куда лучше, чем Геринг и Ешоннек, выступил против воздушного моста в Сталинград. В своем дневнике он записал: «Я прилагаю все усилия, чтобы убедить их, что это не может быть достигнуто, потому что отсутствуют необходимые транспортные ресурсы».

К нему не прислушались, и с 25 ноября в Сталинград начали доставляться грузы, а оттуда вывозиться тяжелораненые.

«Слишком много Ju-52 сбивают»

С самого начала стало очевидно, что минимально необходимая ежедневная норма в 600 тонн грузов люфтваффе не под силу — в среднем в котел доставлялось не более 100 тонн. К тому же если под Демянском немецким экипажам приходилось лететь 60-80 километров, то под Сталинградом — от 200 до 450 километров, при этом большая часть трассы проходила над территорией, контролируемой краснозвездными истребителями и зенитной артиллерией РККА.

Это привело к тому, что, доставив солдатам Паулюса почти 6,6 тысячи грузов и вывезя из котла более 30 тысяч человек, люфтваффе потеряло 488 машин и около тысячи человек летного состава.

Генерал Артур Шмидт

Фото: Красногорский филиал Музея Победы

Дерр отмечал: «Немецкая авиация понесла в этой операции самые большие потери со времени воздушного наступления на Англию, так как для выполнения поставленной задачи использовались почти только боевые самолеты. Не только сухопутные силы, но и авиация потеряла под Сталинградом целую армию».

Командир батальона связи 371-й пехотной дивизии майор Эрих фон Лоссов записал 12 декабря в своем фронтовом дневнике: «Мы не получаем продовольствия, топлива или боеприпасов, слишком много Ju-52 сбивают. Вечером во время минометного обстрела был убит унтер-офицер Маркманн из пехотной роты. Русские прорвались на 400 метров на участке полка справа, поскольку сидевшие в окопах развернулись и драпанули. Недостает воли к борьбе и лидерских качеств».

Хроническая нехватка топлива для танков и грузовиков в окруженной 6-й армии привела к тому, что Шмидт выступил категорически против прорыва навстречу Манштейну. Он считал, что этот бросок в русских снегах закончится таким же разгромом, как в 1812 году для Великой армии Наполеона.

Манштейну предстояло самостоятельно пробивать коридор к окруженным

Его наступление советское командование ожидало от Нижне-Чирской, по кратчайшему пути к Сталинграду, где расстояние до войск Паулюса составляло всего 40 километров. Но фельдмаршал поступил хитрее: на этом направлении двигался лишь 48-й танковый корпус из состава армейской группы генерала Карла-Адольфа Холлидта.

Фельдмаршал Эрих фон Манштейн

Фото: Globallookpress.com

Главный удар силами 4-й танковой армии Гота Манштейн нанес 12 декабря юго-восточнее, из района станции Котельниково. Здесь его не ждали, что позволило немцам разбить 302-ю стрелковую дивизию и пробить серьезную брешь в обороне 51-й армии генерала Николая Труфанова. На следующий день, форсировав реку Аксай, германские танки вышли к поселку Верхнекумский.

За населенный пункт завязались ожесточенные бои, в которых с советской стороны главной силой стал 4-й механизированный корпус Вольского. Его бойцам и командирам нужно было любой целой продержаться до подхода 2-й гвардейской армии Малиновского, которая спешно перебрасывалась на угрожаемое направление.

Права на ошибку у Вольского не было — других соединений РККА до подхода гвардейцев не было, и в этот момент решалась судьба всей Сталинградской битвы.

Корреспондент «Красной звезды» писатель Василий Коротеев, который был рядом с генералом, свидетельствовал:

Неожиданно у него вновь открылась старая болезнь — туберкулез горла. Командиры частей прислушивались к каждому слову Вольского, даже если бы он говорил шепотом; но, управляя боем, Василий Тимофеевич не мог разговаривать тихо, он не умел говорить без страсти, не вкладывая в слова приказа командирскую волю, всю силу убеждения. Он волновался, когда обнаруживал малейшую неудачу, и радистка замечала, как после разговора генерал прижимал платок ко рту и платок становился красным. В эти тяжко трудные дни генерал внешне был спокоен, и окружавшие его офицеры не догадывались, насколько опасно болен их командир

Несколько суток длилось сражение за Верхнекумский, который переходил из рук в руки. Хорошо замаскированная советская пехота пропускала вражеские танки через свои позиции, а затем с близкого расстояния расстреливала их из противотанковых ружей, целясь в наименее бронированные места.

Конец «Зимней бури»

Командир немецкой 6-й танковой дивизии генерал Эрхард Раус писал об этой тактике: «Никогда раньше наши танкисты не чувствовали себя столь беспомощными, хотя могли отбить атаку огромного количества русских танков».

Генерал Василий Баданов

Фото: Министерство культуры Российской Федерации

Позиции 4-го механизированного корпуса, который накануне стал 3-м гвардейским, немцам удалось прорвать только 19 декабря. Из-за угрозы окружения бригады отошли назад на рубеж реки Мышкова, последней водной преграды на пути к Сталинграду. Ожесточенные бои позволили выиграть драгоценное время до подхода 90-тысячной армии Малиновского.

Манштейн сетовал:

Передовые части 57-го танкового корпуса уже могли видеть на горизонте зарево огня Сталинградского фронта! Казалось, что успех был уже почти в наших руках, если бы только 6-я армия облегчила дело 4-й танковой армии, хотя бы помешав своим выступлением противнику бросать против 4-й танковой армии все новые силы

Выйдя 20 декабря к Мышковой, экипажам Гота осталось пройти до войск Паулюса всего 35-40 километров. Но 4-я танковая завязла в боях со 2-й гвардейской, потеряв 230 танков и до шестидесяти процентов мотопехоты. Окончательную точку в «Зимней буре» поставил прорыв на левом фланге Холлидта, где под натиском Красной армии отступили одна румынская и две итальянских дивизии, обвалив фронт.

В прорыв стремительно вошел 24-й танковый корпус генерала Василия Баданова, который с боями преодолев 240 километров, разгромил на окраине станицы Тацинской один из основных аэродромов, с которого германская авиация снабжала 6-ю армию. Под угрозой захвата оказался и немецкий аэродром в Морозовске.

Генерал Максимилиан фон Вейхс, 1941 год

Фото: Globallookpress.com

Вейхс проинформировал верховное командование вермахта, что подобное развитие событий может привести к захвату противником Ростова-на-Дону, что поставит под удар позиции группы армий «А» и «Дон». В данной ситуации продолжать Wintergewitter стало опасным, и Манштейн 23 декабря отдал приказ 6-й танковой дивизии выдвигаться на защиту Морозовска.

Материалы по теме:

В тот же день РККА вновь овладела Верхнекумским, а затем Малиновский вместе с тремя приданными ему механизированными корпусами перешел в наступление на Котельниково. Операция по созданию коридора к Паулюсу окончательно провалилась, и советские войска приступили к операции «Кольцо» с целью уничтожения 6-й армии.

Задача была поставлена войскам Рокоссовского, которому передали три армии расформированного Сталинградского фронта.

Но сроки были выдвинуты нереальные

Воронов, которого назначили представителем Ставки вместо начальника Генерального штаба РККА генерала Александра Василевского, получил из Москвы распоряжение: «Представить не позднее 21 декабря 1942 года в Ставку план прорыва обороны войск противника, окруженного под Сталинградом, и ликвидации их в течение пяти-шести дней».

Начальник Генерального штаба РККА Александр Василевский (второй слева) и генерал Родион Малиновский (второй справа)

Фото: РИА Новости

В своих мемуарах Василевский констатировал: «По разведывательным данным с фронтов, принимавших участие в контрнаступлении, а также разведывательных органов Генерального штаба, общая численность окруженной группировки, которой командовал генерал-полковник Паулюс, определялась в то время в 85-90 тысяч человек. Фактически же в ней насчитывалось, как мы узнали позднее, более 300 тысяч. Значительно преуменьшенными были наши представления и о боевой технике, особенно артиллерии и танках, и вооружении, которыми располагали окруженные фашисты».

«Вас и Рокоссовского немцы в плен возьмут!»

В свою очередь начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Курт Цейтцлер отмечал: «Точно установить количество окруженных войск — невозможно. Указывались различные цифры — от 216 тысяч до более чем 300 тысяч человек. Причина такого большого расхождения заключается в том, что самая высокая цифра отражает численность личного состава не только 6-й армии, но и частей, приданных ей перед началом русского наступления. Некоторые части и подразделения 6-й армии не попали в окружение, в то время как части из состава других армий оказались в котле. Во всяком случае командиры окруженных войск думали о более важных задачах, чем сбор сведений о численности личного состава, состоящего на довольствии».

Генерал Курт Цейтцлер

Фото: Narodowego Archiwum Cyfrowego

Срок наступления Донского фронта был установлен на 6 января 1943 года, однако для качественной подготовки требовалось еще несколько суток: многие эшелоны с войсками и боеприпасами опаздывали. Москва была поставлена в известность об этом.

У Воронова состоялся крайне неприятный разговор по телефону с Верховным главнокомандующим: «Сильно раздраженный Сталин, не здороваясь, стал обвинять меня во всех смертных грехах. Из многих его фраз мне запомнилась одна: "Вы там досидитесь, что вас и Рокоссовского немцы в плен возьмут! Вы не соображаете, что можно, а что нельзя! Нам нужно скорей кончать, а вы умышленно затягиваете!"».

Генерал Константин Рокоссовский на наблюдательном пункте под Сталинградом

Фото: ТАСС

Тем не менее вождь был вынужден дать свое согласие на перенос начала операции. 9 января Паулюсу был предъявлен советский ультиматум о капитуляции, который был отклонен. На следующий день началась ликвидация котла, которая проходила медленнее, чем предполагалось.

Рокоссовский вспоминал:

Малочисленность пехоты вынуждала нас всю тяжесть прогрызания вражеской обороны возлагать на артиллерию. Пехоту мы в основном стали использовать лишь для закрепления захваченного рубежа. Бывая часто на позициях, я видел, что собой представлял тогда боевой порядок наступавших войск. Жиденькие цепочки бойцов двигались по заснеженному полю. За ними поэшелонно двигались орудия прямой наводки. На линии орудий людей оказывалось больше — это были артиллеристы, обслуживавшие пушки

Противник оказался более многочислен, чем ожидалось, и, несмотря тяжелое положение, оказывал ожесточенное сопротивление.

Немецкий военный корреспондент Хайнц Шретер писал: «Солдаты отбивали танковые атаки, стояли у своих противотанковых или зенитных орудий и стреляли, если у них еще было чем стрелять. Были, правда, и другие. На территории расположения четырех дивизий на западе и юге Сталинграда за восемь дней были приведены в исполнение триста шестьдесят четыре смертных приговора. Людей приговаривали к смерти за трусость, уход без разрешения из своей части или с позиции, за дезертирство и кражу продовольствия».

24 января, когда был потерян последний аэродром, Паулюс послал радиограмму Гитлеру: «Дальнейшая оборона бессмысленна, катастрофа неизбежна. Для спасения еще оставшихся в живых людей прошу немедленно дать разрешение на капитуляцию».

Но разрешения не получил. 26 января солдаты и офицеры 21-й и 62-й армий РККА соединились в Сталинграде в районе Мамаева кургана, разрезав тем самым войска 6-й армии на южную и северную группировки.

«Фельдмаршал Паулюс сдается Красной армии в плен»

В ответ фюрер удостоил Паулюса, фон Вейхса (и чуть позже фон Рихтгофена) чином генерала-фельдмаршала, а Шмидта произвел в генерал-лейтенанты, наградив также Рыцарским крестом Железного креста.

Паулюс расценил повышение как приглашение к самоубийству: в военной истории Германии еще ни один фельдмаршал не сдавался в плен. Но выполнив приказ Гитлера держаться до конца, военачальник решил поберечь себя.

Паулюс и его помощники направляются в штаб 64-й армии РККА, 1943 год

Фото: Георгиий Липскеров / ТАСС

31 января он сдался начальнику штаба 64-й армии генералу Ивану Ласкину. Советский генерал вспоминал:

Одетый в шинель, он, заложив назад руки, медленно шагал от двери в противоположную сторону. Я вошел в комнату. Паулюс повернулся к двери и, увидев меня, остановился. Лицо его было бледно. Он смотрел на нас усталыми глазами. Я назвал себя и объявил его пленником. Паулюс подошел ко мне и, высоко подняв вверх правую руку, на скверном русском языке произнес: «Фельдмаршал германской армии Паулюс сдается Красной армии в плен»

Немецкие же солдаты и офицеры опасались сдаваться частям, защищавшим Сталинград.

Генерал Иван Ласкин

Фото: Портал города Белебея

Начальник штаба 62-й армии генерал Николай Крылов отмечал: «Нашим подразделениям сдавались где десятки, где сотни, а тысячи устремлялись в противоположные углы сжимавшегося котла. Из сорока с лишним тысяч солдат и офицеров северной группы, сложивших оружие за два последних дня, нашей армии сдалось немногим больше тысячи».

В Сталинградской битве германская армия и ее союзники потеряли около полутора миллиона солдат и офицеров. Безвозвратные и санитарные потери РККА с 16 июля 1942 года по 2 февраля 1943-го превысили миллион человек.

Победа в Сталинграде повлияла на всю стратегическую ситуацию на советско-германском фронте: Третий рейх отказался от планов захватить Кавказ, выведя оттуда группу армий «А». Была окончательно устранена угроза Москве после того, как нацисты из-за общего изменения обстановки были вынуждены отвести свои части из Ржевского выступа, за который в 1942-м шли кровопролитные многомесячные бои.

Заканчивалась первая половина войны, но до окончательного разгрома вермахта было далеко — Красной армии предстояло вести еще немало ожесточенных сражений с сильным и упорным противником.

02.02.2023

Сергей Варшавчик

«Фашисты метались среди развалин» Как 80 лет назад Сталинградская битва изменила ход войны: Оружие: Наука и техника: Lenta.ru

Сергей Варшавчик   19 ноября 2022  LENTA.RU

«Русские открыли ураганный огонь» Как Красной армии 80 лет назад удалось разгромить немцев под Сталинградом

Красный флаг над площадью Павших борцов освобожденного Сталинграда, 31 января 1943 годв. Фото: Георгий Зельма / ТАСС

«Удастся ли прорвать вражеские укрепления?»

Стратегическая операция «Уран» началась утром 19 ноября 1942 года. В 8:50 после артиллерийской подготовки войска Юго-Западного фронта генерала Николая Ватутина и правого крыла Донского фронта генерала Константина Рокоссовского перешли в наступление на позиции 3-й румынской армии генерала Петре Думитреску.

Командующий Донским фронтом генерал Константин Рокоссовский на наблюдательном пункте под Сталинградом

Фото: ТАСС

Удары наносились с плацдармов через реку Дон юго-западнее города Серафимович, у станиц Клетской и Качалинской. Действия артиллерии, танков и пехоты затрудняли сильный снегопад и туман. Из-за нелетной погоды советская авиация не могла оказать действенной помощи своим наземным войскам.

Рокоссовский вспоминал: «Сплошной туман скрывал от нас поле сражения. Не помогали никакие оптические приборы, а в них недостатка на нашем наблюдательном пункте не ощущалось. Молочная пелена лишь озарялась вспышками разрывов. До нашего слуха долетело дружное "ура". Залязгали гусеницы танков. Началась атака. Невольно мы переглянулись. У всех находившихся на НП возникла одна мысль: удастся ли прорвать вражеские укрепления?»

Несмотря на плохие погодные условия, советское наступление застало противника врасплох. После того как стрелковые подразделения РККА прорвали первую полосу неприятельской обороны, в час дня в прорыв были введены корпуса 5-й танковой армии генерала Прокофия Романенко.

Румынский штабной офицер записал 19 ноября в своем дневнике:

Русские открыли ураганный огонь по левому флангу 5-й дивизии. Такого огня я еще не видел — от артиллерийской канонады сотрясалась земля и сыпались стекла. На высоте 163 показались вражеские танки и держат путь на Распопинскую. Вскоре сообщили, что танки прошли на полном ходу через позиции и ворвались в село. Наши пушки не причинили им никакого вреда. У этих тяжелых, 52-тонных танков, идущих с максимальной скоростью, очень толстая броня, и наши снаряды ее не пробивают

Корпуса Романенко шли рядом друг с другом, ломая последние очаги вражеского сопротивления, после чего начали быстро двигаться на юг. Это была северная клешня советского наступления.

Южная пришла в движение утром 20 ноября, когда из района Сарпинских озер против 4-й румынской армии генерала Константина Константинеску-Клапса в наступление двинулась ударная группировка Сталинградского фронта генерала Андрея Еременко.

Из-за сильного тумана артиллерийскую подготовку пришлось перенести с 8:00 на 10:00. Кое-где атака началась спонтанно — командир 143-й морской бригады полковник Иван Русских спутал сигнал и, вместо того чтобы наступать после второго залпа гвардейских минометов, поднял бойцов вслед за первым ударом «катюш». Тем не менее атака морпехов протекала успешно — стремительным броском бригада взяла сначала первую линию румынской обороны, затем вторую.

На помощь Русских Еременко двинул 13-й механизированный корпус генерала Трофима Танасчишина, который планировалось ввести в бой лишь спустя 2 часа 30 минут после начала атаки стрелковых подразделений. В итоге к вечеру того же дня оборона 6-го румынского армейского корпуса была прорвана.

Генерал Василий Чуйков

Фото: ТАСС

Атаки немцев в Сталинграде прекратились. Командующий 62-й армией, которая защищала город, генерал Василий Чуйков зафиксировал и другое изменение в поведении врага: «Появились признаки, что у противника не все благополучно. В небе ни одного немецкого бомбардировщика. Повис ненадолго над нашими позициями самолет-корректировщик, и его, видимо, отозвали».

Надо искать иное решение

К середине сентября 1942 года ситуация для Красной армии на южном фланге советско-германского фронта складывалась весьма неблагоприятно. Немецкая группа армий «А» активно развивала наступление на Северном Кавказе, 6-я армия генерала Фридриха Паулюса из состава группы армий «Б» начала штурм Сталинграда.

Генерал Георгий Жуков

Фото: ТАСС

Несмотря на то что советские войска, находящиеся к северо-западу и северу от Сталинграда, постоянно контратаковали Паулюса, защитники города под натиском противника вели тяжелейшие уличные бои, постепенно вытесняясь врагом к Волге. Немецкий паровой каток, казалось, нельзя было остановить.

В конце сентября в кабинете у Сталина шло обсуждение сложившейся обстановки. Присутствовали среди прочих заместитель Верховного главнокомандующего генерал Георгий Жуков и начальник Генерального штаба РККА генерал Александр Василевский.

Жуков писал:

Мы с Александром Михайловичем отошли подальше от стола в сторону и очень тихо говорили о том, что, видимо, надо искать какое-то иное решение. «А какое "иное»" решение?» — вдруг, подняв голову, спросил И. В. Сталин. Я никогда не думал, что у И. В. Сталина такой острый слух. Мы подошли к столу. «Вот что, — продолжал он, — поезжайте в Генштаб и подумайте хорошенько, что надо предпринять в районе Сталинграда»

«Иным» решением мог стать удар не только с севера, но и с юга, с общей задачей окружения 6-й армии и ее разгрома фланговыми ударами. Но к югу от Сталинграда железнодорожная сеть была слабо развита, что серьезно затрудняло снабжение войск и переброску свежих резервов.

Тем не менее командование Сталинградского фронта выступило за такой вариант, направив 6 октября в Ставку свои предложения. В документе, в частности, отмечалось: «Решение задачи по уничтожению противника в районе Сталинграда нужно искать в ударе сильными группами с севера, в направлении Калача, и в ударе с юга, с фронта 57-й и 51-й армий, в направлении Абганерово и далее на северо-запад, то есть тоже на Калач».

Тем самым претендент на действия с юга был определен.

А вот где и как наступать с севера — пока оставалось непонятно

Удар мог быть нанесен войсками Донского фронта, которые нависали над тыловыми частями Паулюса. В пользу этого направления говорило то, что коммуникации здесь позволяли снабжать крупную ударную группировку.

Имелись и контраргументы: позиции немцев, которые отбивали постоянные контратаки Донского фронта, пытавшего соединиться с частями Чуйкова, на этом направлении были намного прочнее. Кроме того, войска были измотаны непрерывными боями.

Командующий Сталинградским фронтом генерал Андрей Еременко (справа) и члены Военного совета

Фото: Олег Кнорринг / РИА Новости

В своем докладе в Ставку Верховного главнокомандования Рокоссовский сообщал: «Стрелковые дивизии 1-й гвардейской, 24-й и 66-й армий в результате месячных боев сильно ослаблены и имеют в своем составе не более батальона штыков в каждой дивизии. Ввиду недостаточного количества стрелковых дивизий организовать операцию не представляется возможным».

Комфронта был куда больше озабочен прорывом к 62-й армии, предлагая новое наступление на помощь войскам Чуйкова. Такая позиция Москву не устраивала. Василевский ответил Рокоссовскому: «Представленный вами план операции Ставкой утвержден быть не может. Удар с севера необходимо сочетать по направлению с ударом Сталинградского фронта с юга, о чем указания будут даны дополнительно».

В свою очередь Еременко предложил Сталину обязать Рокоссовского нанести удар из Клетской в сторону хутора Калач (расположенного в излучине Дона в 80 километрах от Сталинграда) силами кавалерийского корпуса и двух-трех механизированных бригад с тем, чтобы за сутки выйти «на главные коммуникации противника», взорвать вражеские переправы через Дон и занять оборону фронтом на восток.

Бить по ахиллесовой пяте Паулюса

Но в Ставке понимали, что переброской свежих резервов Донскому фронту не решить проблему прорыва прочной немецкой обороны севернее Сталинграда, которую не пробить кавалерией и отдельными механизированными бригадами.

Требовалось то, что в военной науке именуется «Каннами» — по названию одноименной битвы, произошедшей в 216 году до нашей эры. В ходе сражения карфагенский полководец Ганнибал применил тактику клещей, нанеся фланговые удары по римской пехоте, которая попала в окружение и была уничтожена.

Генерал Николай Ватутин, 1943 год

Фото: Израиль Озерский / РИА Новости

Для этого необходимо было северную часть клешни отодвинуть как можно дальше на северо-запад, чтобы обеспечить больший размах намечаемого котла. Эта задача была поручена образованному 25 октября Юго-Западному фронту, в состав которого передали с Донского фронта 21-ю и 63-ю общевойсковые армии, а также перебросили с Брянского фронта 5-ю танковую армию.

В Генштабе РККА дивизиям Ватутина в качестве исходных позиций для контрудара во фланг и тыл армии Паулюса выбрали плацдарм у Серафимовича. В пользу этого направления говорила сама конфигурация войск группы армий «Б» генерала Максимилиана фон Вейхса.

На ее левом фланге, примыкавшем к группе армий «Центр», северо-западнее Воронежа воевала 2-я германская армия, южнее, по рубежу реки Дон, оборонялась 2-я венгерская армия. Далее располагалась 8-я итальянская армия, а затем 3-я румынская, занимавшая позиции севернее войск Паулюса на участке Клетская, Вешенская.

Итальянские части играли роль «прослойки» между ненавидевшими друг друга венграми и румынами. Южнее Сталинграда действовали 4-я танковая армия генерала Германа Гота и 4-я румынская армия, участок обороны которой простирался на 200 километров.

Было очевидно, что в ситуации, когда германские войска, сильно растянув свои фланги, увязли в сталинградской мясорубке, следует бить по ахиллесовой пяте группы армий «Б» — войскам сателлитов Берлина, которые слабее вооружены, хуже обучены, экипированы и куда менее идеологически мотивированы, чем немецкие части. Кроме того, Генеральный штаб Красной армии принял во внимание слабую связь групп армий «А» и «Б», которых разделяло 300 километров.

Учитывалось и то, что войска Вейхса испытывали недостаток подвижных резервов, а новые формирования имелись лишь в Германии. Из-за того что обе германские группы армий снабжались по одной весьма загруженной железнодорожной магистрали, которая проходила через Днепропетровск (ныне Днепр), переброска одной танковой дивизии с Западного на Восточный фронт занимала не менее трех недель.

Для сохранения в тайне создаваемого ударного кулака на Юго-Западном фронте радиостанции перебрасываемых дивизий вели работу в прежних местах, радиосвязь в движении категорически запрещалась, а маршрут частей и места их расположения очищались от подозрительных людей с помощью органов НКВД.

Товарищ Сталин, отмените операцию!

Несмотря на принимаемые меры, масштабная передислокация советских войск не прошла незамеченной для германской разведки, которая сообщала, что РККА готовится к наступлению против 3-й румынской армии. Однако немцы еще с лета 1942-го привыкли к контрнаступлениям Красной армии на плацдармах у Клетской и Серафимовича и поэтому были уверены, что и на этот раз смогут их отбить.

Александр Василевский

Фото: Минобороны России / Wikimedia

На угрожаемые направления нацеливался 48-й немецкий танковый корпус, кроме того, на восток была отправлена 6-я танковая дивизия, которой предстояло по железной дороге преодолеть четыре тысячи километров. Верховное командование сухопутных сил вермахта (ОКХ — Oberkommando des Heeres) не могло себе представить, что Красной армией готовится небывалая по дерзости стратегическая операция сразу с двумя мощными ударами.

В свою очередь, советское руководство тоже недооценило противника. В своих воспоминаниях Василевский констатировал:

По разведывательным данным с фронтов, принимавших участие в контрнаступлении, а также разведывательных органов Генерального штаба общая численность окруженной группировки, которой командовал генерал-полковник Паулюс, определялась в то время в 85-90 тысяч человек. Фактически же в ней насчитывалось, как мы узнали позднее, более 300 тысяч. Значительно преуменьшенными были наши представления и о боевой технике, особенно артиллерии и танках, и вооружении, которыми располагали окруженные фашисты

Все эти факторы привели к тому, что во второй фазе Сталинградского сражения противники были вынуждены вносить существенные коррективы в свои планы, а зачастую на ходу импровизировать.

12 ноября был первый сильный снегопад. Метель заметала проволочные заграждения и позиции, скрывая от наблюдателей реальные очертания войск. Разведка обеих сторон дала лишь приблизительные данные о частях, которым предстояло сойтись в жестоком сражении.

С мест приходили тревожные сообщения. Накануне наступления Василевский, которому была поручена координация действий советских фронтов, был вызван в Москву к Сталину. Вождь ознакомил генерала с письмом командира 4-го механизированного корпуса (Сталинградский фронт) Василия Вольского.

В своем послании комкор сообщал Верховному главнокомандующему о том, что не верит в успех предстоящего наступления, поскольку не имеется ни сил, ни средств для прорыва германской обороны. И лучше отменить операцию, которая может привести к тяжелой катастрофе, в результате которой немцы могут оказаться не только на Волге, но и за ней.

Боевая биография Вольского не позволяла усомниться в его трусости

Воевал в Первую мировую войну рядовым, Гражданскую прошел комиссаром ряда кавалерийских дивизий и других частей, перед назначением на корпус в ходе Великой Отечественной был заместителем командующих двух фронтов по танковым войскам.

Генерал Василий Вольский

Фото: Wikipedia

Василевский знал, что подчиненные Вольского не имеют боевого опыта. Не был для него тайной за семью печатями и слабый уровень подготовки танкистов, в том числе механиков-водителей. К примеру, в отчете о боевых действиях танковых войск 57-й армии за период с 1 ноября по 27 декабря 1942 года отмечалось:

Подготовленность танковых частей к ведению боя, за исключением 90-й и 235-й танковых бригад, была низкая. Механики-водители танков имели малую практику вождения, а большинство из них в боевых условиях танков не водили и в боях не участвовали. Артиллеристы мало практически стреляли. Мотопехота была плохо подготовлена для ведения наступательных операций, и подразделения за неимением времени в тактическом отношении были плохо сколочены

Свое беспокойство за судьбу операции Вольский счел нужным довести до самого высокого начальства, которое с пониманием встретило его письмо и не стало наказывать. Видимо, в Кремле пришли к выводу, что против румынских войск и так сойдет, и, как показали боевые действия, так и получилось.

Категорическое «нет» генерала Шмидта

В первый день наступления Сталинградского фронта бригады Вольского, ломая сопротивление врага, прошли с боями 20 километров. 23 ноября советские войска выбили противника из Калача.

В районе хутора (ныне поселок) Советский танкисты Вольского встретились с бойцами командира 4-го танкового корпуса Юго-Западного фронта генерала Андрея Кравченко, тем самым замкнув кольцо окружения вокруг 6-й армии Паулюса и части сил 4-й танковой армии Гота. В грандиозный котел попали более сотни вражеских частей общей численностью 330 тысяч солдат и офицеров.

Генерал Фридрих Паулюс

Фото: Mccool / Legion-media

Предчувствуя это, еще накануне Паулюс приказал войскам готовиться к прорыву.

Вышестоящему командованию была отправлена радиограмма, в которой, в частности, говорилось:

Армия окружена. Дон покрыт толстым слоем льда, через него можно переходить. Горючее скоро закончится, после чего танки и тяжелые машины встанут, положение с боеприпасами напряженное, продовольствия хватит на шесть дней. Прошу свободы действия в том случае, если не удастся создать круговую оборону на юге. В этом случае вынуждены будем сдать Сталинград и северный фронт, чтобы со всеми силами ударить по противнику на южном фронте между Доном и Волгой и соединиться с 4-й танковой армией

Вейхс поддержал предложение Паулюса, доложив в ОКХ: «Снабжение по воздуху двадцати дивизий, входящих в состав армии, невозможно. Имеющийся в нашем распоряжении коридор для воздушного транспорта позволяет при соответствующих погодных условиях доставлять в котел лишь десятую часть необходимого ежедневного продовольствия».

Гитлер приказал Паулюсу занять круговую оборону и ожидать деблокирования со стороны.

Адольф Гитлер планирует свой следующий шаг

Фото: Hulton Archive / Getty Images

В ответ генерал направил фюреру новую радиограмму с просьбой разрешить ему прорываться: «Боеприпасы и горючее на исходе. Многие батареи, включая противотанковые орудия, израсходовали все свои боеприпасы. Своевременная доставка всего необходимого уже исключена. В самое ближайшее время армии грозит уничтожение, если враг, наступающий с юга и запада, не будет разбит всеми имеющимися в распоряжении силами».

Материалы по теме:

У Паулюса были шансы по горячим следам разорвать кольцо окружения. В сборнике РККА, вышедшем весной 1943 года, отмечалось: «Обстановка могла бы сложиться иначе, если бы немецкое главное командование решилось на самостоятельный вывод из окружения группы Паулюса ударом на запад и юго-запад. Возможно, что в этом случае удалось бы вывести из кольца окружения часть живой силы группы, потеряв материальную часть и тяжелое вооружение».

Генерал Артур Шмидт

Фото: Красногорский филиал Музея Победы

Но начальник штаба Паулюса генерал Артур Шмидт выступил категорически против прорыва. Он заявил, что это невозможно по причине нехватки топлива и в условиях зимы это закончится для 6-й армии такой же катастрофой, как в 1812 году для войск Наполеона.

Такая позиция импонировала Гитлеру, который вообще выступал против оставления позиций. Он вызвал начальника Генерального штаба люфтваффе генерала Ханса Ешоннека, который сказал фюреру то, что тот желал услышать: германская авиация обеспечит по воздуху окруженных всем необходимым.

При этом Ешоннек сослался на примеры подобной помощи. В частности, люфтваффе успешно снабжало 100 тысяч немецких солдат и офицеров в котле под Демянском с февраля по май 1942 года, что во многом привело к прорыву окружения.

«Нас расстреляют за слово "капитуляция"»

К осени 1942-го германское командование выработало четкую тактику в подобных случаях: поддержание боеспособности окруженных с помощью транспортной авиации и восстановление связи с частями путем деблокирующего удара извне.

Генерал Ханс Ешоннек (в центре) с генералом Александером Лером (справа)

Фото: NAC

22 ноября фюрер переговорил с «наци номер два», главнокомандующим люфтваффе рейхсмаршалом Германом Герингом. Несмотря на отсутствие точных расчетов, последний также поспешил заверить фюрера, что немецкие самолеты смогут доставить в сталинградский котел необходимое количество грузов.

Успокоенный Гитлер запретил Паулюсу думать о прорыве, а также создал группу армий «Дон» во главе с фельдмаршалом Эрихом фон Манштейном, которая в рамках операции Wintergewitter («Зимняя буря») должна была пробиться к окруженным. Командующий 4-м воздушным флотом генерал Вольфрам фон Рихтгофен 21 ноября записал в своем дневнике:

Я прилагаю все усилия, чтобы убедить их, что это не может быть достигнуто, потому что отсутствуют необходимые транспортные ресурсы

C 25 ноября воздушный мост заработал — в котел доставлялись грузы, оттуда вывозились тяжелораненые солдаты и офицеры. Но если под Демянском немецким самолетам приходилось преодолевать пространство в 60-80 километров, то под Сталинградом — от 200 до 350 километров, при этом большая часть пути проходила над территорией, контролируемой советскими истребителями и зенитной артиллерией РККА.

Тихоходные Junkers Ju 52 зачастую становились легкой добычей ВВС Красной армии. Еременко вспоминал, что 11 декабря к нему доставили сразу 16 летчиков со сбитых германских самолетов. С разрешения Сталина командующий Сталинградским фронтом предложил пилотам переправить их к Паулюсу, чтобы они сообщили ему о предложении советского командования сдаться.

С одним из пленных завязался любопытный диалог:

«Господин генерал, как бы вы отнеслись к такому предложению, если бы к вам явился русский офицер из немецкого плена и предложил вам, чтобы ваши войска капитулировали. Что бы вы ему на это ответили?» Я ответил: «Отдал бы его под суд». «А нас, господин генерал, за одно слово о капитуляции не под суд отдадут, а немедленно расстреляют. Поэтому, с вашего разрешения, мы не пойдем к Паулюсу, а останемся в плену, каким бы горьким для нас он ни был»

На этом беседа закончилась, а летчиков отправили в лагерь для военнопленных.

Всего же с 25 ноября 1942 года до окончания битвы немецкие ВВС потеряли в ходе воздушного коридора 488 самолетов. Совершив более шести тысяч вылетов, люфтваффе доставило окруженным почти 6,6 тысяч тонн грузов, вывезя на Большую землю более 30 тысяч человек, в большинстве своем раненых и больных.

При том что войскам Паулюса требовалось ежесуточно доставлять от 600 до 900 тонн грузов, германская авиация могла переправлять в среднем не более 100 тонн в день. Но несмотря на то что 6-я армия слабела, она оставалась сильным противником. Попытка РККА с ходу разделить ее на две изолированных части не удалась.

Беспомощность немецких танкистов

12 декабря из района станции Котельниково Манштейн силами 4-й танковой армии нанес сильный удар по советским войскам, разгромив 302-ю стрелковую дивизию и пробив внушительную брешь в обороне 51-й армии генерала Николая Труфанова. На следующий день, переправившись через реку Аксай, немцы вышли к поселку Верхнекумский.

Фельдмаршал Эрих фон Манштейн

Фото: German Federal Archive

Наступление на этом направлении оказалось неожиданным для советского командования, которое считало, что немцы пойдут севернее, по кратчайшему пути от Нижне-Чирской, где расстояние до окруженных германских войск составляло всего 40 километров. Однако там наносил вспомогательный удар лишь 48-й танковый корпус из состава армейской группы генерала Карла-Адольфа Холлидта.

За Верхнекумский завязались ожесточенные бои, в которых с советской стороны главной силой стал 4-й механизированный корпус Вольского. Ему на помощь в 156 эшелонах спешно перебрасывалась 90-тысячная 2-я гвардейская армия генерала Родиона Малиновского.

Изначально планировалось, что это объединение в составе Донского фронта нанесет главный удар по окруженным войскам Паулюса, и Рокоссовский был категорически не согласен с передачей армии Сталинградскому фронту. Он писал:

Было бы целесообразнее 2-ю гвардейскую армию использовать так, как вначале намеревалась поступить Ставка, то есть быстро разделаться с окруженной группировкой. Этот смелый вариант открывал огромные перспективы для будущих действий наших войск на южном крыле советско-германского фронта. Как говорится, игра стоила свеч. Ставка предпочла принять другой вариант, надежно гарантирующий от всяких неожиданностей

Солдатам и офицерам Вольского надо было во что бы то ни стало продержаться до прибытия гвардейцев — других войск позади не было. Здесь и сейчас в заметенных снегами полях решалась судьба всей Сталинградской битвы. У командира 4-го механизированного корпуса не было права на ошибку.

Генералы Родион Малиновский и Алексей Кириченко

Фото: Георгий Зельма / РИА Новости

С утра 15 декабря бригады корпуса, которые насчитывали на тот момент 107 танков, атаковали со всех направлений Верхнекумский, заставив врага к вечеру оставить населенный пункт. 17 декабря немцы нанесли ответный контрудар по позициям 4-го механизированного корпуса, пытаясь выбить советских танкистов и пехотинцев с высот южнее Верхнекумского.

Генерал Эрхард Раус

Фото: Wikipediа

Командир немецкой 6-й танковой дивизии генерал Эрхард Раус отмечал: «Хорошо замаскированная русская пехота укрывалась в глубоких щелях группами от двух до четырех человек и просто позволила двум танковым полкам прокатиться у себя над головой. Затем, используя многочисленные противотанковые ружья, каждое из которых мог обслуживать один человек, русские открыли огонь с близкого расстояния по слабо бронированным машинам батальона капитана Купера, нанеся ему тяжелые потери. Никогда раньше наши танкисты не чувствовали себя столь беспомощными, хотя могли отбить атаку огромного количества русских танков».

Оборону 4-го механизированного корпуса на его правом фланге немцам удалось прорвать только 19 декабря. Из-за угрозы окружения бригады отошли назад на рубеж реки Мышкова, последней водной преграды на пути к Сталинграду. Потери механизированного корпуса, который 18 декабря стал 3-м гвардейским, составили за несколько дней боев убитыми, ранеными, пропавшими без вести и попавшими в плен 5 566 человек. Было подбито и сожжено 52 танка.

«Удар грома» не прозвучал

Однако ожесточенные бои за Верхнекумский позволили выиграть драгоценное время до подхода войск Малиновского.

Манштейн вспоминал: «Передовые части 57-го танкового корпуса уже могли видеть на горизонте зарево огня Сталинградского фронта! Казалось, что успех был уже почти в наших руках, если бы только 6-я армия облегчила дело 4-й танковой армии, хотя бы помешав своим выступлением противнику бросать против 4-й танковой армии все новые силы».

Писатель Юрий Бондарев

Фото: Лев Иванов / РИА Новости

20 декабря войска группы армий «Дон» вышли на рубеж реки Мышкова. До окруженных танкам Гота оставалось пройти 35-40 километров, но в боях с советскими частями 4-я танковая армия потеряла 230 танков и до шестидесяти процентов мотопехоты. Немцы завязли на рубеже, который защищала 2-я гвардейская армия.

Раненный в тех боях Юрий Бондарев много лет спустя в романе «Горячий снег» мастерски передал нечеловечески страшную атмосферу сражения:

Железный лязг и скрежет, накаляясь, приближались, и теперь заметнее было медленное покачивание танковых орудий, пятна снега на броне. Пронизывая пелену мглы, по-волчьи стали вспыхивать и гаснуть фары. «Волки, — с придыханием выговорил наводчик Евстигнеев, стоя на коленях перед прицелом. — Чисто звери окружают!»

А Паулюс не торопился навстречу Манштейну. 19 декабря он сообщил ему, что атаки Донского фронта связали большую часть его танковых соединений. 20 декабря сложилась критическая ситуация на левом фланге армейской группы Холлидта, после того как под напором РККА отступили две итальянские дивизии и одна румынская. Передовые советские части вышли к переправе через реку Северский Донец у города Каменск-Шахтинский.

В тот же день Вейхс направил в ОКХ тревожную телеграмму, что противник намерен наступать в направлении Ростова-на-Дону, что ставит под удар позиции групп армий «Дон» и «А». Манштейн понял, что деблокировать окруженных не получится и единственным вариантом остается самостоятельный прорыв 6-й армии в юго-западном направлении.

Генерал Максимилиан фон Вейхс

Фото: NAC

Его начальник штаба генерал Фридрих Шульц вел по этому поводу напряженные переговоры с генералом Шмидтом. Последний сообщил, что для подготовки прорыва потребуется не менее шести дней для накопления достаточного количества топлива для танков и вывоза раненых, число которых оценивалось в восемь тысяч человек, при этом каждый день поступало по 500-600 новых.

Манштейн имел право приказать Паулюсу идти на прорыв, отдав по радио кодовый сигнал «Удар грома», но фельдмаршал не рискнул, поскольку не был уверен, что командующий 6-й армией, который общался напрямую с Гитлером, минуя штаб группы армий «Б» и ОКХ, выполнит его приказ.

Немецкие солдаты ведут бой в Сталинграде

Фото: Keystone / Getty Images

В условиях, когда штаб Паулюса не соглашался на немедленный прорыв, Манштейн предпочел вручить судьбу 6-й армии ее командованию. Тем более, что запрет оставлять Сталинград означал сковывание значительных сил Красной армии, тогда как прорыв окруженных сулил удары РККА по группе армий «Дон» с непредсказуемым финалом.

К тому же надо было спасать положение на Чирском фронте, где советские войска стремительно наступали. На острие двигался 24-й танковый корпус генерала Василия Баданова, который с боями прошел 240 километров и, овладев станицей Тацинской, уничтожил на ее окраине один из основных аэродромов, с которого люфтваффе снабжало армию Паулюса. Под угрозой был и немецкий аэродром в Морозовске.

«Я при чем. Прошу не трогать мою семью»

23 декабря Манштейн отдал приказ 6-й танковой дивизии направляться к Морозовску. Утром следующего дня колонна танков и грузовиков, растянувшаяся на 130 километров, двинулась в назначенном направлении. Был потерян последний шанс деблокировать армию Паулюса.

В этот же день советские войска вновь овладели Верхнекумским, а затем Малиновский вместе с тремя приданными ему механизированными корпусами перешел в наступление на Котельниково.

Илларион Ларин и Родион Малиновский, 1941 год

Фото: Минобороны России

Напряжение сил было столь велико, что у некоторых участников событий не выдерживали нервы. 25 декабря в своей квартире покончил с собой член Военного совета 2-й гвардейской армии дивизионный комиссар Илларион Ларин, написав в предсмертной записке: «Я при чем. Прошу не трогать мою семью. Родион — умный человек. Да здравствует Ленин».

К концу декабря 1942 года операция Wintergewitter окончательно провалилась, и в свою очередь, советские войска приступили к операции «Кольцо», с целью уничтожения германских частей в Сталинграде. Внешний фронт РККА отодвинулся от немецкой группировки на расстояние от 170 до 250 километров, а территория, занимаемая частями Паулюса, значительно сократилась и почти вся простреливалась огнем советской артиллерии.

Идея воздушного моста, обещанного Гитлеру командованием люфтваффе, потерпела фиаско, и на начало января 1943 года суточный рацион немецкого солдата в Сталинграде составлял 200 граммов конины и 75 граммов хлеба.

Ставка пришла к выводу, что на заключительном этапе сражения добивать врага должен один фронт и один командующий. Было решено поручить это Донскому фронту, тогда как Сталинградский 1 января 1943 года преобразовывался в Южный, а три армии передавались Рокоссовскому. От Ставки курировать операцию было поручено генералу Николаю Воронову (в январе 1943-го он стал маршалом артиллерии).

Такой поворот событий вызвал у Еременко болезненную реакцию. В своих мемуарах Жуков передал непростой разговор с ним:

Все это, видимо, расстроило Андрея Ивановича, и чувствовалось, что он не в состоянии спокойно продолжать разговор. Я предложил ему перезвонить мне позже. Минут через 15 вновь раздался звонок: «Товарищ генерал армии, я все же не понимаю, почему отдается предпочтение командованию Донского фронта. Я вас прошу доложить товарищу Сталину мою просьбу оставить меня здесь до конца ликвидации противника»

Но Сталин свой приказ не отменил: он помнил, что Рокоссовский, в отличие от Еременко, хорошо проявил себя в стратегической битве за Москву, в том числе в ходе советского контрнаступления.

Бой за дом в Сталинграде

Фото: Георгиий Липскеров / ТАСС

После того как 8 января 1943 года противник отклонил предъявленный ему ультиматум о капитуляции, 10 января войска Донского фронта решительно атаковали немецкие позиции. Завязались ожесточенные бои, в которых окруженные защищались с отчаянием обреченных.

Приглашение к самоубийству

К 17 января кольцо окружения сжалось наполовину, был потерян главный аэродром окруженной армии Питомник. К 24 января немцы лишились и двух запасных взлетных площадок. В этот же день Паулюс радировал Гитлеру:

Дальнейшая оборона бессмысленна, катастрофа неизбежна. Для спасения еще оставшихся в живых людей прошу немедленно дать разрешение на капитуляцию

Но разрешения не получил.

26 января бойцы 21-й и 62-й армий РККА соединились в Сталинграде в районе Мамаева кургана. Войска Паулюса была разрезаны на южную и северную группировки. Удары советских частей, мороз, голод, огромное количество раненых и отсутствие боеприпасов ускорили конец 6-й армии.

Все, в том числе и сам Гитлер, который 30 января присвоил Паулюсу чин фельдмаршала, понимали, что это агония. Со стороны фюрера это было завуалированное приглашение покончить с собой.

Фельдмаршал Фридрих Паулюс взят в плен, февраль 1943 года

Фото: Илья Таранцов / ТАСС

Однако выполнив приказ держаться до конца, командующий 6-й армии воздержался от самоубийства, предпочтя вместе со всей южной группировкой на следующий день сдаться советским частям. 2 февраля капитулировала северная группировка, и на этом многомесячное сражение закончилось.

РЕКЛАМА

В плен попали более 91 тысячи солдат и офицеров. Благодаря кинохронике весь мир увидел бесконечные колонны уныло бредущих оборванных пленных некогда непобедимой германской армии. Всего же в ходе Сталинградской битвы вермахт и его союзники потеряли около полутора миллиона человек. Были разгромлены не только 3-я и 4-я румынские армии, но и 2-я венгерская и 8-я итальянская армии.

Красная армия также заплатила высокую цену — ее безвозвратные и санитарные потери с 16 июля 1942 года по 2 февраля 1943-го превысили миллион человек.

Победа РККА привела к тому, что Берлин вынужден был отказаться от планов захватить Кавказ, выведя оттуда на Кубань группу армий «А». Общее изменение ситуации на советско-германском фронте заставило нацистов в марте 1943-го отвести свои войска из Ржевского выступа, за который в 1942-м шли кровопролитные многомесячные бои. Тем самым была окончательно устранена угроза Москве.

Советские артиллеристы во время уличных боев в Сталинграде, ноябрь 1942 года

Фото: РИА Новости

Разгром одной из лучших немецких армий и нескольких союзных вызвал шок в Третьем рейхе, где был объявлен трехдневный общенациональный траур. Влияние Германии в странах-сателлитах резко ослабло, а надежда нацистов на победу над Советским Союзом и другими странами антигитлеровской коалиции рухнула.

Напротив, в Красной армии и у населения СССР моральный дух поднялся как никогда высоко. Однако вермахт был еще силен, и соединениям РККА предстояло пройти с ожесточенными боями вторую половину огромной и кровопролитнейшей войны.

«Русские открыли ураганный огонь» Как Красной армии 80 лет назад удалось разгромить немцев под Сталинградом: Оружие: Наука и техника: Lenta.ru